Смесь германского английского и романского французского, которую представляет собой современный английский язык, появилась благодаря тому, что Англию завоевал нормандский герцог Вильгельм. В 1066 году англосаксонское королевство переживало кризис престолонаследия, усугублённый кровопролитной войной. На востоке и юге скандинавские и нормандские правители потирали руки, рассчитывая урвать лакомые куски. Вторжение было неминуемо.
Гарольду Английскому удалось разгромить норвежцев, но против кавалерии Вильгельма Нормандского его пехота не устояла. Сойдясь с Гарольдом в битве при Гастингсе, Вильгельм помимо военной силы предъявил и наследственные права на престол. Вдобавок он заручился поддержкой папы римского. В бою Гарольд был смертельно ранен в глаз стрелой, и трон достался Вильгельму Завоевателю. В Рождество 1066 года состоялась его коронация в Вестминстерском аббатстве.
Вильгельм произвёл перемену в верхушке английского общества — место англосаксонской знати и духовенства заняли пришельцы из Франции. И хотя кое-какие традиционные английские институты (например, графства) уцелели, Вильгельм заковал страну в нормандскую феодальную систему, в которой он был верховным сюзереном. За 20 лет, прошедших с момента завоевания, Англия превратилась в одно из сильнейших государств Европы. Однако в культурном отношении объединение затянулось. Придворные обычаи, музыка, искусство на протяжении многих поколений оставались французскими. Учёные труды по-прежнему создавались на латыни. Мало изменилась после 1 066 года и жизнь крестьян. За столом сеньоров звучала французская речь, а в хлеву по-прежнему слышалось германское староанглийское наречие. Слуги пасли английских коров, но господам к столу подавали французскую boeuf.
Англия при Вильгельме Завоевателе процветала. Смешанные браки вели к смешению культур, а в конечном итоге — языков. Спустя несколько веков Джеффри Чосер написал «Кентерберийские рассказы», зафиксировав на бумаге народный среднеанглийский язык с его германской основой и отчётливо узнаваемыми романскими нотками.
Графический дизайнер обычно делает сотни набросков, чтобы потом выбрать всего один из них.
Иногда вещи бывают прекрасны просто потому, что они работают, а порой вы делаете что-то прекрасное, стремясь заставить это работать. Оба подхода интересны, но эстетическая сторона для нас не самое главное. Скорее, нам интересны разновидности побочных эффектов.
Думаю, лучшее место для занятия дизайном — это такси, в котором ты возвращаешься с деловой встречи. Ты погружен в проблему и ничто тебя не отвлекает — никаких телефонных звонков. Тебе не нужно общаться с водителем. Ты можешь просто подумать. Это очень насыщенные пятнадцать или двадцать минут.