В 1 830 — 1 840-х годах два британских естествоиспытателя совершили путешествия, в результате которых пришли к важным научным выводам. Чарлз Роберт Дарвин провёл в 1 830-х годах пять лет на борту судна «Бигль», изучая флору и фауну Южной Америки и островов Тихого океана. Особое впечатление на него произвели животные Галапагосского архипелага и способы их адаптации к местным условиям.
Вернувшись на родину, Дарвин начал разрабатывать теорию, согласно которой биологические виды возникают и развиваются путём естественного отбора. Механизм отбора таков: случайные изменения внутри популяции дают одним особям адаптационные преимущества над другими в борьбе за выживание и размножение.
Младший коллега и почитатель работ Дарвина Алфред Рассел Уоллес в 1 840-х годах пять лет исследовал бассейн Амазонки, а позднее ещё восемь — Малайский архипелаг. Независимо от Дарвина он пришёл к выводам о действии естественного отбора. В 1 858 году он отправил Дарвину рукопись эссе «О стремлении разновидностей бесконечно удаляться от первоначального типа». Дарвин предложил опубликовать совместную статью, и через год она появилась в журнале Линнеевского общества. Открытия Уоллеса побудили Дарвина ускорить работу.
В 1 859 году вышла его книга «Происхождение видов путём естественного отбора». Тираж был распродан в первый день. Большинство учёных с интересом отнеслись к этому труду. Широкую публику, напротив, оскорбило исключение Бога из эволюционного процесса и утверждение, будто люди произошли от животных.
По своей природе любой творческий процесс в той или иной степени включает в себя неудачу. Ты начинаешь работать, и у тебя ничего не выходит. Ты продолжаешь — становится лучше, но всё же недостаточно хорошо. Порой кажется, что всё только хуже. И ты пробуешь снова и снова. Наконец, в отчаянии ты делаешь последний рывок, думая: «У меня никогда не получится». И у тебя получается!
Когда вы хорошо освоили правила, вы можете делать всё что угодно, даже плевать на них, но начать что-либо без базовой структуры невозможно.
Я часто борюсь с бумагой. И хотя я никогда не смогу работать вороньим пером, ручка Speedball или рапидограф позволяют мне всё же одолеть бумагу.