Мацуо Басё
«По тропинкам севера», 1 689 год
Месяцы и дни — путники вечности, и сменяющиеся годы — тоже странники. Те, что всю жизнь плавают на кораблях, и те, что встречают старость, ведя под уздцы лошадей, странствуют изо дня в день, и странствие им жилище... Так и я, с каких уж пор, увлечённый облачком на ветру, не оставляю мысли о скитаниях.
Бродил я по прибрежным местам и минувшей осенью смел старую паутину в ветхой лачуге своей у реки. Вот и этот год кончился, и весной, наступившей в дымке тумана: «перейти бы заставу Сиракава!» — бог-искуситель, вселившись во все, стал смущать мне душу, боги — хранители путников так и манили, и за что я ни брался, ничто не держалось в руках. Залатал я дыры в штанах, обновил завязки на шляпе, прижёг моксой колени, и с той поры сразу встал неотвязно в душе образ луны в Мацусима. Уступил я жилище другим и, перебираясь за город к Сампу, -
Домик для кукол...
Переменяет жильцов!
Что ж — и лачуга.
Такой начальный стих я прикрепил к одному из столбов дома. <...>
На эту ночь я остановился в Индзука. Я искупался — там есть горячий источник — и отыскал гостиницу. Помещение было убого, циновки положены прямо на земляном полу. Я разостлал постель при огне очага и лёг. Наступила ночь, гремел гром, дождь лил непрестанно, протекал на мою постель, комары и блохи кусали — я не мог заснуть. К тому же начался приступ болезни, я чуть не терял сознание. Когда краткая ночь наконец сменилась рассветом, я снова вышел в дорогу. Ночь давала себя знать, дух был подавлен... Но хотя такая болезнь внушала тревогу, все же я думал о том, что мне, страннику по давним местам, умереть в пути — удел, суждённый небом. Так я понемногу снова вернул себе мужество и, уже вольно шагая, прошёл Датэ-но-Окидо.
1 672 год
Басё публикует хокку
Оглядываясь в прошлое, я обратил внимание, как изысканно выглядят книги XVII века. Одна из причин этого — ограничения: в то время была доступна всего одна гарнитура, не было такого множества шрифтов. Единственное, что можно было сделать, — экспериментировать с размерами, наклоном и так далее. Это автоматически делает шрифт изысканным по сегодняшним стандартам.
Я ненавижу беспорядок в офисах. Я хочу, чтобы туалеты были чистыми. Я не стану развешивать повсюду постеры. У меня не будут висеть дурацкие заметки рядом с туалетом — всё это меня раздражает. Мы ничего не печатаем шрифтом Comic Sans, и даже наши офисные работники в Берлине знают, что, когда они распечатывают заметку, они должны использовать шрифт нашей студии.
Книга формата coffee table — это не просто цветные картинки. Большие, толстые, почти квадратные и к тому же модные, созданные с использованием слащавой офсетной печати, такие книги представляют собой угрозу для тех, кто изучает дизайн.
