Наполеон Бонапарт
Воспоминания Луи де Бурьенна, 1 815 год
Невозможно представить зрелище более мрачное, чем вступление Бонапарта в Париж. Он прибыл ночью. Улицы, которые покрыл густой туман, были почти пустынны, столица погрузилась в атмосферу смутного ужаса... Никогда Париж не являл собой столь безрадостную картину, как в те три месяца. Никто не верил в успех второго правления Наполеона, поговаривали, причём открыто, что Фуше, хоть и служит делу узурпации, втайне предаст его. Будущее вызывало страх, настоящее — недовольство. Федераты, разгуливающие по парижским предместьям и бульварам, горланя свои кровожадные песни «Республика навсегда!» и «Смерть роялистам!», революционная музыка, звучащая в театрах, — всё это повергало общество в испуганное оцепенение, люди с тревогой ждали неотвратимой развязки.
Открыть глаза тем, кто по-прежнему был ослеплён минувшей славой Наполеона, помогло то обстоятельство, что в начале «Ста дней» его второго правления он со всей уверенностью заявил, что ему будут возвращены императрица с сыном, хотя для этого не было никаких предпосылок. Было очевидно, что рассчитывать ему не на кого, и, несмотря на поразительную быстроту, с которой собралась новая армия, эти люди, вероятно, были настоящими слепцами, если вообразили, что Наполеон сможет завоевать Европу, вновь объединившуюся против него.
Независимо от того, сколько циклов приходится осуществить компьютеру — десять тысяч или всего сто, — он никогда не жалуется.
Если к вам приходит клиент и говорит, что сам ещё не определился с тем, что нужно сделать, — это лучший тип взаимоотношений, какой только может у вас быть. У клиента есть определённая цель, но путь к конечному продукту ему неизвестен. Такие люди открыты для сотрудничества.
Ни в Garamond, ни в Caslon, ни в Baskerville не было bold версии до их возрождения в двадцатом веке. Для них были созданы и употреблялись только прямой шрифт и наклонный. Широко использовать эти шрифты в современном мире бесчеловечно. Увеличение размера Garamond разрушает его органичность.
