Манса Муса совершает хадж
1 324 год
Африканское «золотое царство» Мали было даже богаче, чем Гана. Золото, слоновая кость, невольники — все это было таким ходовым товаром, что в Африке не было людей богаче, чем правители Мали. Обращение в ислам окончательно упрочило их связи с арабами, чьи торговые караваны медленно шли через Сахару с грузом соли и других ценных товаров.
Один из этих царей (мане), Муса; прославил свою и без того знаменитую державу благодаря особом) таланту — умению показать себя с выгодной стороны. В 1 324 году этот экстравагантный правитель совершил легендарное паломничество в Мекку в сопровождении впечатляющей свиты из 60 000 человек. 500 рабов несли золотые дары, на каждого из 80 верблюдов было навьючено по 300 фунтов золота. Все спутники Мусы были облачены в шелка и драгоценные персидские ткани. Молва об этой неслыханной роскоши вкупе с неслыханной щедростью опережала паломников, пока они через Египет следовали к Мекке.
Хотя северные мусульмане и были глубоко впечатленны набожностью малийцев, их поразили культурные традиции Африки, шедшие вразрез с мусульманскими запретами, — например, слишком открытая одежда малийских женщин. При этом манса Муса получил урок почтения к противоположному полу: один египетский чиновник сообщил ему, что мусульманам запрещено делать женщин рабынями-наложницами. «Всем? — изумился, по слухам, Муса. — Даже царям?» «Даже царям», — последовал ответ.
Муса вернулся из Мекки полный решимости превратить Мали в центр учёности. В столице, Тимбукту, у него были дворец, огромная мечеть и библиотека, где хранилось собрание арабских книг. Всё это стало ещё и университетом, привлекавшим к себе арабских учёных и добавившим к длинному списку малийских достижений просвещённость.
Раскинувшаяся от Атлантического побережья до границ сегодняшней Нигерии и от края тропического леса до песков Сахары империя Мали вполне могла сравниться с Монголией и османской Турцией. На землях её царил мир, подданные благоденствовали. Великий арабский путешественник Ибн Баттута писал о царстве Мали: «И путешественнику, и домоседу можно не опасаться грабителей и разбойников».
Считается, что эго не должно быть вовлечено в графический дизайн. Однако я замечаю, что чем больше отношусь к работе как к чему-то личному, тем успешнее, убедительнее и интереснее оказывается она в конечном счёте. И я не помню ни одного исключения из этого правила.
Никто никогда не строил и не разрушал свою карьеру лишь одной работой. Да и вообще, отдельная неудача или успех значат не так уж много. Непрерывная череда успехов или неудач — совсем другое дело.
Мне всегда интереснее было привлекать внимание к странице, чем к себе.
Блаженный Августин определяет путь христианской церкви
Пожалуй, ни один мыслитель не оказал на средневековую Европу такого влияния, как ...