Спрос на два ходовых товара — рыбу и мех — ускорял возникновение поселений в Северной Америке в XVI веке. Европейские рыбацкие корабли отправлялись на лов в богатые рыбой воды Большой Ньюфаундлендской банки, входя в контакты с местными жителями. Кроме того, англичане, голландцы и французы занялись торговлей пушниной, в частности бобровым мехом, спрос на который возрос к началу XVII века.
Из бобрового меха делают качественный фетр, а в Европе к 1 600 году бобры были почти изведены. Фетровые шляпы, которые во время Тридцатилетней войны носили шведские кавалеристы, задали новую моду, создав ажиотажный спрос на бобровый мех. Ради него заключали союзы с американскими индейцами — и эта же торговля приводила к конфликтам между племенами (например, в 1 649 году ирокезы победили гуронов) и к международным столкновениям (начало Семилетней войны в 1 756 году).
Пушная торговля положила начало активному экспорту из Новой Франции (нынешней Канады). Когда меха иссякли, начался эк-спорт леса, пшеницы и минералов. К концу XVIII века бобров в Северной Америке почти не осталось.
Предполагать, что, используя шрифты Helvetica, мы ищем самый лёгкий путь, — смешно с типографической точки зрения. Просто смешно. Мы тратим огромное количество времени на разбивку, выравнивание и расстановку шрифта. Тот факт, что в нашем распоряжении находится лишь ограниченный набор шрифтов, требует от нас определённой подготовки, мастерской точности, фокусирования на тонких деталях. Новый шрифт для каждого конкретного случая — это определённо сказано не про нас. Но, заметим, именно такое отношение и было бы самым простым путём.
Когда в 1975 году я сделал эту чёртову штуку [I ♥ NY], то думал, что она продержится несколько месяцев и исчезнет.
Бог хранит нас от изменчивого творчества шрифто-маньяков.