Речь перед вторжением непобедимой армады, 1 588 год
Пусть боятся тираны; я же, видит Бог, всегда вела себя так, чтобы вручать мою силу и безопасность верным сердцам и доброй воле моих поданных.
И потому в это время я нахожусь среди вас, не для отдыха и развлечений, но твёрдо решив жить или умереть среди вас в битве; положить мою честь, кровь и даже прах за моего Бога, моё королевство и мой народ.
Я знаю, что моё тело — это тело слабой и хрупкой женщины, но у меня сердце короля, и короля Англии. И я чувствую презрение, если Парма, или Испания, или иной европейский монарх отваживается вторгнуться в мои владения. И прежде чем какое-либо нечестье падёт на меня, я сама возьмусь за оружие; я буду вашим военачальником и судьёй; я вознагражу каждого из вас за заслуги на поле брани.
Считается, что эго не должно быть вовлечено в графический дизайн. Однако я замечаю, что чем больше отношусь к работе как к чему-то личному, тем успешнее, убедительнее и интереснее оказывается она в конечном счёте. И я не помню ни одного исключения из этого правила.
Моей первой работой была ретушь декольте. Мы в офисе провели собрание, на котором решили помешать Говарду Хьюзу демонстрировать пышные части человеческого тела. И я стал ответственным за уменьшение декольте, а не за его увеличение, как это делают сегодня.
Ни в Garamond, ни в Caslon, ни в Baskerville не было bold версии до их возрождения в двадцатом веке. Для них были созданы и употреблялись только прямой шрифт и наклонный. Широко использовать эти шрифты в современном мире бесчеловечно. Увеличение размера Garamond разрушает его органичность.