Военное применение авиации началось с первых дней её существования: китайцы делали воздушных змеев, на которых взлетали разведчики. Первый полёт на пилотируемом моторном летательном аппарате тяжелее воздуха состоялся в 1 903 году, а в 1 908 году правительство США уже вело переговоры о покупке самолёта у братьев Райт. Интерес государства и военных стимулировал прогресс авиации на протяжении всего XX века.
После мирных достижений — перелёта через Ла-Манш, начала авиапочтового сообщения и так далее — успехи авиации были связаны с армией. Во время Первой Балканской войны в 1 912 году Болгария применила самолёты в военных целях. Вскоре Чарлз Чендлер испытал установленный на аэроплане пулемёт, а Ролан Гаррос установил пулемёт в передней части самолёта. В Первую мировую пилоты вели воздушные бои.
В послевоенные годы инженеры отказались от конструкций из дерева и парусины с бензиновыми двигателями водяного охлаждения в пользу алюминиевых машин с ротативными моторами воздушного охлаждения. Чтобы стимулировать развитие авиации, лётчикам-рекордсменам выплачивали крупные премии: Чарлз Линдберг получил 25 000 долларов за одиночный перелёт через Атлантику.
Лётчики научились выполнять дозаправку в воздухе, был изобретён радиоуправляемый самолёт, а в 1 929 году Уильям Грин соорудил автопилот для авиалайнеров. Лётчики устанавливали все новые рекорды скорости и дальности полёта. Британские и германские инженеры получили патенты на реактивные двигатели, и к 1 939 году реактивный «Хейнкель» летал над Германией.
Вторая мировая война ускорила разработку бомбардировщиков и истребителей. Тогда же полетели первые крылатые и баллистические ракеты. Однако реактивные самолёты ещё не имели преимущества в скорости и маневренности, их применение в бою было ограниченным.
После войны появились реактивные лайнеры, но расцвет гражданской реактивной авиации начался лишь в 1 957 году с появлением «Боинга-707». Многие разработки до сих пор остаются достоянием военных — например, сверхзвуковые самолёты. В СССР были созданы стратегические бомбардировщики, способные нести ядерные заряды, а в США — самолёты-перехватчики. Эта патовая ситуация побудила СССР и США сосредоточить усилия на покорении космоса.
Слова «графический дизайнер», «архитектор» или «промышленный дизайнер» застревают у меня в горле: когда я произношу их, то чувствую ограниченность, специализацию в рамках профессии; я вижу отношение к обществу и установленный порядок, неудовлетворительный и несовершенный. Этого убогого набора терминов недостаточно для того, чтобы во всей полноте раскрыть до сих пор так и не выявленную до конца сущность дизайнера.
У меня в штате было много по настоящему талантливых дизайнеров: я понимала, что хороша настолько, насколько хороши дизайнеры, с которыми я работаю. Поэтому я считаю наём сотрудников важнейшей частью моей работы.
В готическом письме меня всегда удивляла схожесть буквенных форм: буквы очень мало отличались друг от друга, но благодаря им можно было передать все значения, интонации и вариации в языке. Удивительно, что в этой трясине вертикальных линий люди могли видеть осмысленный текст.