Брирли, Гарольд

Мои коллажи — это не мозаичные головоломки, а организмы, которые растут до тех пор, пока их вес не будет уравновешен их энергией. Что произойдёт дальше? В каком направлении они будут развиваться? Я ищу внутреннюю логику в самой работе. Эта логика может насчитывать множество составляющих или быть замкнута на самой себе, но она не более случайна, чем извивы виноградной лозы.

Я читал лекцию в ICA и говорил о способах привлечения внимания, о «проблеме с размещением рекламы» и многом другом. И я сказал: «Перед некоторыми способами привлечь внимание просто невозможно устоять, как, например, перед этим», после чего достал поддельный пистолет и выстрелил. Сейчас, конечно, я ни за что не стал бы этого делать. Это произошло в 1964 или 1965 году. Думаю, это было глупо. Никогда не стану этого повторять!

В готическом письме меня всегда удивляла схожесть буквенных форм: буквы очень мало отличались друг от друга, но благодаря им можно было передать все значения, интонации и вариации в языке. Удивительно, что в этой трясине вертикальных линий люди могли видеть осмысленный текст.