Аттила и нашествие гуннов
Около 404-453 года
Аттилу, прозванного Бич Божий, все без исключения — от римских историков до голливудских сценаристов — изображают кровожадным завоевателем. Будь у гуннов письменность и историки, репутация у Аттилы, возможно, была бы получше. Увы, все дошедшие до нас сообщения о его жизни и о годах, когда он наводил ужас на Европу, написаны его врагами римлянами. В наши дни имя Аттилы ассоциируется с варварством и насилием.
Аттила был самым знаменитым царём гуннов — кочевников, которые пришли в конце IV века из Центральной Азии и по мере продвижения на запад покоряли европейские города. Гуннская конница обладала огромным преимуществом благодаря небольшому техническому новшеству — стременам. Имея опору на стремена, гунны могли сражаться обеими руками, осыпая противника дождём стрел и бросая копья точно в цель. Перед азиатскими «полувоинами-полуконями» трепетала вся Римская империя.
И всё же в Галлии, на полях возле нынешнего города Шалон-сюр-Марн, Аттила потерпел окончательное поражение — а Западная Римская империя одержала окончательную победу. Прорываясь на запад, Бич Божий и его 100-тысячное войско опустошали и разоряли города нынешних Франции, Швейцарии, Бельгии. Остановить Аттилу могло лишь сильнейшее войско — и визиготы и римляне вступили в судьбоносный союз. В 451 году они вместе выступили на север против гуннов. Армии неприятелей сошлись на Каталаунских полях, и объединённое римско-готское войско одержало победу. И хотя позже Аттила вторгся в Италию, после этой битвы он уже не представлял особой угрозы для империи.
Однако нашествие гуннов не прошло бесследно. На протяжении ещё восьми десятилетий, уступая натиску гуннов, германцы продвигались на римскую территорию. Воюя с империей, они ослабляли её некогда казавшуюся вечной мощь. Судьба Западной Римской империи повисла на волоске.
Острова в Венецианской лагуне становились убежищем для римлян, бежавших с материка от нашествия гуннов. Со временем они основали здесь город — нынешнюю Венецию
Типографы — это масоны от мира печати.
Писать для меня — пытка, но я все равно заставляла себя это делать. Я чувствовала, что это лучший способ запечатлеть свой дизайнерский опыт того времени, которое тогда уже считала выдающимся. Из истории дизайна я знаю, что документы, в которых дизайнер говорит от первого лица, одни из самых редких.
Мне уже пятьдесят один год! А люди всё ещё звонят и спрашивают, не хочу ли я оформить обложку для альбома. Они говорят мне, что я могу сделать всё, что захочу, и мне очень трудно им объяснить, что полка с пластинками — это не то место, где мне хочется себя выразить. Обратитесь к двадцатилетнему.
Нестор
«Повесть временных лет», 1 113 год. По разрушении же столпа и по разделении народов ...