От подданства — к гражданству
На рубеже XVII-XVIII веков темп исторических перемен ускорился. Научная революция подготовила почву для революции промышленной, совпавшей по времени с политическими революциями — в английских колониях в Америке, затем во Франции и других странах. Индустриализация и превращение королевств в государства, а подданных — в граждан преобразили Европу и повлияли на остальной мир.
В Латинской Америке колонии восстали и завоевали независимость, но молодым государствам зачастую недоставало твёрдого политического курса и экономической мощи. В Восточной Азии и на Ближнем Востоке империи приходили в упадок и отступали перед натиском западных стран, чья промышленная мощь обеспечивала военное превосходство.
Промышленной революции, начавшейся в Англии в конце XVIII века, способствовали фундаментальные научные открытия, изобретения и нововведения, а также развитие капитализма, позволившее вкладывать средства в новые технологии в расчёте на прибыль в долгосрочной перспективе. Двигателем этих преобразований стала паровая машина, усовершенствованная в 1 769 году Джеймсом Уаттом, однако для массового производства товаров, которые прежде изготавливали вручную, требовался крупный капитал. С появлением паровозов и пароходов стало возможно с меньшими затратами доставлять сырьё на заводы, а готовую продукцию — на дальние рынки, что ускорило рост ряда отраслей.
Бунт против короны
Колонии в Америке восстали против короля Георга III и добились независимости — не без помощи Франции. Франция с давних пор соперничала за имперское превосходство с Великобританией, объединившей Англию, Шотландию и Уэльс. В итоге Семилетней войны Франция уступила Канаду Британии, и король Людовик XVI был рад помочь американцам избавиться от британской власти. Однако дорогостоящие заморские кампании и расточительность двора опустошили казну Людовика, вынудив его повысить налоги, что вызвало гнев крестьянства и набирающего силу среднего класса — буржуазии. Противники монархии воодушевились победой Американской революции и твёрдо вознамерились создать республику, основанную на принципах свободы, равенства и братства. Французская революция, начавшаяся в 1 789 году и стоившая жизни королю Людовику, королеве Марии Антуанетте и тысячам других, повергла страну в хаос, который продолжался до 1 799 года, когда власть захватил Наполеон Бонапарт. Хотя он сам вскоре провозгласил себя императором, именно Наполеон утвердил в общественном сознании идею, что французы теперь не подданные, а граждане.
Новый свод законов — Кодекс Наполеона — существенно расширил их права. Пользуясь всплеском национального самосознания, Наполеон собрал огромную армию и завоевал почти всю Европу, однако суровой зимой 1 812 года потерпел неудачу в России, а тремя годами спустя — поражение при Ватерлоо. Наполеон показал миру, что национализм — это сила, с которой нельзя не считаться. Многие европейские монархи осознали это годами позже и смирились с существованием выборных органов законодательной власти, отчего их подданные все больше ощущали себя гражданами, готовыми сражаться за свою страну.
Однако многих эти осторожные реформы не удовлетворяли. Рабочие кварталы были рассадниками болезней; множество жизней уносили эпидемии, например холера. В Британии с её давней традицией представительной власти реформаторы в парламенте приняли законы, ограничивающие эксплуатацию детского труда и продолжительность рабочего дня — 12 часов. Это позволило избежать революции. В других индустриальных странах народное возмущение выплёскивалось на улицы. В 1 848 году радикально настроенные демонстранты вышли на улицы Парижа, Берлина и других городов Европы, требуя от властей подчинения народной воле.
Преимущества индустриализации
Не все перемены, потрясшие мир в первой половине XIX века, оказались разрушительными. Благодаря прогрессу в медицине и санитарии, образовании и культуре представители быстро растущего среднего класса индустриальных стран жили более благополучной жизнью, чем их предки. Женщины стали играть заметную роль в литературе и искусстве и развернули борьбу за политические права. Изобретение телеграфа ускорило связь и усилило интерес к периодической печати, повышая осведомлённость общества. Но за пределами быстро развивающихся стран не многие ощутили преимущества индустриализации и национального государства; некоторые страны теряли свою мощь и территории.
Экономико-политический рост позволил развитым странам, таким как Франция и Англия, и развивающимся, таким как Россия, Германия, США, обзавестись более современным оружием и более мощными армией и флотом, чем у их соперников — империй, которым недоставало технической оснащённости и политической сплочённости. Так, в 1 821 году Мексика в итоге войны за независимость от Испании стала огромной империей, простиравшейся от Панамского перешейка до нынешнего юго-запада США. Однако из-за экономической слабости и политической нестабильности Мексика не могла противодействовать сепаратизму центрально-американских государств. На севере же она утратила Калифорнию и другие территории в результате мексикано-американской войны, закончившейся в 1 848 году. Похожая судьба постигла и некогда могущественную Османскую империю, которая лишилась Греции, добившейся независимости в 1 829 году, уступила России Грузию и другие причерноморские земли, Франции — Алжир, Британии — Египет.
Наибольшее унижение со стороны западных держав выпало на долю Китая, чьи правители пытались запретить британцам ввозить в страну опиум для обмена на шёлк и чай. В ответ британские линкоры разгромили неповоротливый китайский флот. В 1 842 году Китай был принуждён подписать в Нанкине унизительный договор, узаконивший торговлю опиумом и передавший британцам остров Гонконг.
Когда мне было 14 лет и я жил в городе Парма, я не имел ни малейшего представления о шрифтах, зато, как и многие, преуспел в копировании. В один прекрасный день моему отцу случилось посетить торговую выставку, на которой бесплатно раздавали новый товар — переводной шрифт. Он принёс мне лист наборной кассы шрифта Helvetica Medium с кеглем 36 пунктов. До сих пор этот шрифт в этом размере производит на меня такое же впечатление, как песня «Maggie May» Роба Стюарта. Это было пределом моих мечтаний: Чудесный Настоящий Подлинный Графический Дизайн.
Межбуквенные расстояния очень важны, но разница между ними должна быть почти незаметной.
Дизайнеры всегда хотели изменить мир — это заложено в нашем ДНК. Возможно, настало время объединить наши усилия и действительно попытаться сделать это. А пока наша небольшая инициатива будет продолжаться просто для радости от этих усилий.